В конце сентября прошлого года в лесополосе в Чистоозерном районе было обнаружено тело лесника Купинского лесхоза Александра Зеляка. Прокуратура считает, что Зеляк умер от отравления водкой. Его вдова уверена – мужа убили за то, что мешал кому-то безнаказанно вырубать лес. 

28 сентября инженер лесхоза Александр Зеляк, как обычно, рано утром ушел на работу. 30 сентября семья получила гроб с телом мужа. Сказали – Александр  распивал водку со знакомым и перепил. От того и умер. По словам вдовы – Любови – на голове Александра были марлевая маска и полиэтиленовый мешок, который родным строго настрого рекомендовали не снимать. Однако родственники тело принялись обмывать, как велит делать обычай. «У него висок пробит был, нос сломан. Он весь избит был, лоб продавлен. На шее следы удушья, следы веревки. И мы решили его сами сфотографировать. Фотографии все есть», – рассказывает Любовь Зеляк. 

Пикник на лесополосе

Согласно материалам дела, Александр Зеляк выпил две бутылки водки, что привело к его смерти. В его крови было обнаружено 4,96 промилле алкоголя. К слову, пять промилле считается смертельной дозой. В таком состоянии он, по версии прокуратуры, отошел от машины, где, якобы, выпивал со знакомым, а потом упал и умер. Или – сначала умер, а потом уже упал. 

Если верить следствию, то 28 сентября он повстречал своего знакомого Леоненко, работника ООО «Комфорт». Они купили спиртное и отправились в лес распивать. Алкоголь Зеляк купил в сельском магазине на свои деньги: это установлено со слов Леоненко, а вот откуда спиртное взялось на самом деле – большой вопрос. После этого они поехали в сторону села Лебяжье и остановились «в каком-то лесу, в каком именно он (Леоненко) уже не помнит» – так записано в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела. Затем они стали вдвоем распивать: «сидели в кабине машины, распивали водку, закусывали, курили». От спиртного Леоненко опьянел, почти не помнит, что происходило потом, правда, вдруг он «вспоминает», что потом «они поехали в сторону дома, затем, видимо, остановились в поле у лесного колка и он (Леоненко) уснул за рулем».

Далее, по делу: Леоненко проснулся, Зеляка рядом не было. Стал звонить – Зеляк не отвечает. Пошел на звук телефона и обнаружил бездыханное тело. Итак, единственным человеком, кто в последний раз видел Александра Зеляка живым, был тот самый Леоненко, показания которого точными и убедительными не назовешь. И уже только этот факт должен был заставить следователя обратить самое пристальное внимание на обстоятельства смерти Зеляка. 

Уже сам рассказ Леоненко вызывает много вопросов. Где покупали спиртное? Может ли это кто-то подтвердить? Леоненко что-то «помнит», а что-то «не помнит»: в частности место, где остановились на пикник, – на тот момент он был еще трезв и должен, по идее, это помнить. В постановлении прокурора указывается, что у Зеляка и Леоненко были «нормальные, приятельские отношения». Но вдова Зеляка говорит о другом: «Саша при мне звонил начальнику Купинского лесхоза Самойлову и сказал, что этот Леоненко обнаглел, и что он вырубил 20 гектаров незаконно. Через три дня он позвонил Саше и сказал, перепиши эти лесосеки на 18-й год, хотя они с участковым уже хотели дать ход этому делу».

Вдова утверждает, что Александру в последнее время угрожали из-за того, что, по ее словам, он пресекал незаконные вырубки леса. За несколько дней до смерти он с кем-то разговаривал на эту тему на повышенных тонах по телефону. Однако прокурор в отказном материале пишет, что «в ходе уголовно-процессуальной проверки не были подтверждены сведения Зеляк Л.В., показавшей, что в отношении ее мужа от неустановленного лица поступали угрозы». Самое интересное, на чем основаны эти выводы прокурора. Оказалось, что следователь опросил коллег Зеляка, и те сказали: угроз не было. Ну, а раз коллеги говорят, значит, так оно и есть. Но ведь вдова утверждает – звонили и угрожали. Тем более, что Любовь Зеляк говорит, что именно коллеги просили ее мужа «не суетиться».

Сейчас легко доказать, кто звонил и когда. Память телефона и сервер оператора сотовой связи хранят огромный массив информации. Но, как оказалось, в этой истории все не так просто. «Телефонные звонки были стерты, а мы все – и я, и Сашина мама,  звонили ему с вечера и всю ночь. Привезли телефон, а там ни одного звонка нет. Все стерли. Оператор сотовый мне сказал, что симка оформлена на него, и они мне дадут распечатку только после того, как я вступлю в права наследства. А следователь не запрашивал распечатку у оператора. Следователь был категоричный, он вообще не хотел нас слушать», –  вспоминает Любовь Зеляк.

Таким образом, есть основания предполагать, что вывод следователя о том, что Зеляку никто не угрожал, выглядит весьма спорно. К тому же, уже после гибели мужа Любовь Зеляк отправилась в ГУВД, где написала заявление о незаконных вырубках леса, к которым, по ее мнению, был причастен работник ООО «Комфорт» Леоненко. Правда, вскоре она получила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела – незаконных вырубок никто не обнаружил. 



Лесники-«разбойники»

Но вернемся к коллегам погибшего Зеляка – лесникам Купинского лесхоза. После того, как вдова исчерпала все процессуальные средства добиться справедливости, она обратилась в программу «Вести-Новосибирск». На место выехала съемочная группа. Корреспондент Остап Григорьянц обратился к лесникам с просьбой дать интервью, но те отказали. «Только после второго звонка их начальникам в Новосибирске, они согласились поговорить. Но для этого нам пришлось ехать в соседний район, в Купино. Но на наши вопросы они отвечали уклончиво. Мы попросили лесников сопроводить нас на ту делянку, из-за которой, возможно случилась смерть», – вспоминает Остап Григорьянц.

На следующий день  лесники согласились свозить журналистов в лес, снять «картинку». Более того, они были так любезны и участливы, что предложили привезти прямо на поляну самого Леоненко, мол, тот сам расскажет, как все было. «Тот подъехал, рассказал, как нашел тело, после чего сообщил своему руководству (не в полицию, а своему руководству!), а после того руководство сообщило в правоохранительные органы. После этого лесники уехали, а мы остались сделать подсъемки», – продолжает Григорьянц.
 
Буквально через несколько минут после отъезда «хранителей» леса к журналистам подъехал патруль пограничной службы. Оказалось, что они находились в приграничной зоне, на что не имели права. Их продержали полтора часа, а после выяснения личностей и обстоятельств – отпустили. Григорьянц считает этот инцидент не случайным. Ведь лесники прекрасно знали, что находиться в этом месте посторонним нельзя, зачем они повезли журналистов туда? Почему пограничники появились так быстро, сразу же после их отъезда, кто их вызвал? Не сами ли «лесники»? С какой целью? Что-то хотели скрыть? Хотели дать сигнал – убирайтесь и не суйтесь в это дело? Об этом можно говорить и рассуждать, тем более, что именно на этой версии настаивает вдова: руководство лесхоза, по ее словам, хотело скрыть факты незаконных вырубок, для этого и звонили Александру.

Впрочем, следователь посчитал эти выводы необоснованными, в качестве доказательств приведя слова тех, кого вдова подозревает. Помните же про распечатки телефонных звонков?

Упал, захлебнулся, отравился…

Прокуратура уверена, что Зеляк умер сам – от отравления алкоголем. Правда, эта уверенность тоже вызывает сомнения. «Следователь пишет в первом своем постановлении, что имеются следы рвотных масс, а эксперт пишет – трахея чистая. Это как?» – удивляется Любовь Зеляк. Правда, в постановлении об отмене решения следователя о возбуждении уголовного дела по факту убийства, подписанного исполняющим обязанности прокурора Чистоозерного района Е.Г.Митиным, этот факт никак не отражен, как нет подтверждения слов вдовы о следах насилия на теле. Е.Г.Митин приводит другое описание повреждений на теле Зеляка, данное со слов местного судмедэксперта Михайлова: «Ссадины в лобно-височной области справа, кровоподтек в области верхнего века справа, ссадины нижней губы, поверхностная рвано-ушибленная рана на ладонной поверхности правой кисти, ссадины в области левой голени». 

Эксперт делает вывод, что повреждения образовались от действия тупых твердых предметов или ударе о таковые, незадолго до наступления смерти. И не они привели к гибели Зеляка. «Можно сделать вывод о том, что они (повреждения) были получены при падении на поверхность поля, имеющего скошенную стерню», – заключает эксперт.
 
Любовь Зеляк эти «выводы» не удовлетворили. «По факту гибели Саши следователь вообще ничего не сказал. Мы не были приглашены на опознание. Я узнала от чужих людей. Ему уже гроб заказали, а я ничего не знала», – говорит Любовь Зеляк. Никто не объяснил ей и то, как среди личных вещей оказалась чужая шапка, и кому она принадлежит. Обо всех своих сомнениях она написала в администрацию президента России. Оттуда ее заявление направили в Следственный комитет России. Там уже поручили новосибирскому управлению провести повторную проверку, указав на то, что для этого есть все основания. Из Новосибирска следует указание Татарскому межрайонному следственному отделу «тщательно проверить» и «детально разобраться». Местные следователи отменяют постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, выносят вместо этого новое – о возбуждении дела по статье «Убийство». При этом о каких-либо новых обстоятельствах ничего не говорится, материалы изучал тот же следователь, что ранее отказал в возбуждении дела.  



Прокуратура Чистоозерного района отменяет постановление следователя о возбуждении уголовного дела, это решение обжалуется в вышестоящей инстанции. Прокурор Новосибирской области Владимир Фалилеев 26 декабря 2017 года вновь выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Правда,  на сей раз, прокуроры уже не так уверены в своей правоте. Так, в описании предполагаемых причин смерти впервые появляется оговорка – повреждения «вероятнее всего, получены при падении на поверхность поля с острыми нижними частями стеблей (стерней)».
 
Вот это «вероятнее всего» и настораживает, как и в случае с показаниями Леоненко, который, то ли помнит, что они остановили машину, то ли – «видимо» остановились (так говорится в постановлении прокурора). Если у прокуроров, все-таки, появились сомнения, если они не уверены до конца в причинах смерти, то почему остановили ход уголовного дела, не допустили работы над ним и проведения повторной судебно-медицинской экспертизы? И вообще, насколько характерны эти повреждения для человека, принявшего смертельную дозу алкоголя? Когда и как он мог подняться, отойти на расстояние от машины, упасть и получить эти повреждения? Мог ли он это сделать физически? А как быть с рвотными массами и «чистой трахеей»? Как прокомментировать те следы на теле, которые невооруженным взглядом видны на фотографиях, сделанных вдовой? И почему такое доверие показаниям единственного свидетеля, который, как оказалось, мало что помнит? Странно, не правда ли?

Послесловие

Юристы, которых редакция Сибкрай.ru ознакомила с материалами дела, единодушны – есть очень много вопросов по качеству проведения следствия. Любовь Зеляк продолжает писать во все инстанции – она не успокоится, пока не разрешит все свои сомнения. В настоящий момент вдова добивается приема у генерального прокурора России Юрия Чайки. Она будет требовать возбуждения уголовного дела и проведения квалифицированных процессуальных действий. Сибкрай.ru будет следить за развитием событий.