Работа с государством по системе ОМС для многих частных компаний крайне не прибыльна, тем не менее лаборатории продолжают делать анализы на ковид, чтобы помочь и без того перегруженной системе здравоохранения. О том, какие тесты точнее, для чего компании работают в минус и кого направляют из поликлиник в частные клиники, рассказал гендиректор ООО «Инвитро-Сибирь» Александр Хамидуллин.

– Как много тестов на коронавирус проводится на данный момент в «Инвитро»?

– Лабораторная структура и бизнес «Инвитро» в России построены на базе пяти крупных технологических площадок в Санкт-Петербурге, Москве, Самаре, Челябинске и лабораторный комплекс в Новосибирске, охватывающий всю восточную территорию страны – от Омска до Владивостока. 

Ежедневно наша лаборатория проводит более двух тысяч тестов ПЦР (полимеразная цепная реакция – прим. ред.) на выявление РНК (рибонуклеиновая кислота – прим. ред.) вируса SARS-CoV-2, из которых около тысячи приходится на Новосибирск. По просьбе регионального министерства здравоохранения, начиная с 24 апреля, новосибирская лаборатория «Инвитро» работает в качестве централизованной: выполняет тесты для государственных поликлиник и больниц. Такие тесты проводятся за счет фонда ОМС, и в конечном итоге бесплатны для жителей региона.



Длительное время львиную долю исследований мы отдавали на тестирование и ретестирование врачей, которые обследовались каждую неделю. Это происходило в первую волну, тогда заболевало до 60% медицинского персонала. Был большой поток пациентов, соответственно, большой процент заболеваемости. Чтобы поддержать наших коллег, которые приняли первый удар пандемии на себя мы проводили беспрецедентные акции: например, врачи могли сдать тест на антитела к коронавирусу за один рубль.

В настоящий момент мы удвоили квоту для нужд государства. Таким образом, количество исследований, проводимых для государственных медицинских учреждений увеличилось до шестисот в сутки. Все они оплачиваются за счет обязательного медицинского страхования. У нас есть закрепленные ЛПУ для удобства всех сторон. Они знает наши аналитические и преаналитические требования и какие нам необходимы расходные материалы. Работаем успешно уже более шести месяцев. По нашим подсчетам, мы сделали  более 45 тысяч проб для нужд государственного здравоохранения и считаем, что вносим весомый вклад в борьбу с пандемией в Новосибирской области.

– Работа с ОМС приносит какой-нибудь доход? Это не убыточно?

– С коммерческой точки зрения, для нас, конечно, прибыльнее делать тесты для розничных заказчиков, потому что коммерческий тариф отличается более чем в два раза от того, который нам оплачивает государство по системе ОМС. Мы считаем это нашим добровольным социально-ответственным вкладом компании в дело Новосибирской области по борьбе с эпидемией. Мы не зарабатываем на этом, для нас, как коммерческой лаборатории, это убыточный формат, так как он не покрывает наши среднесрочные и долгосрочные издержки.

Тариф ОМС покрывает только себестоимость исполнения, но в отличие от государственных структур, мы не получаем федерального и регионального финансирования. У нас есть затраты на приборы, оборудование, расходные материалы, ремонт и аренду, поэтому коммерческие тарифы выше. С начала пандемии значительно возросли затраты на средства индивидуальной защиты для исполнения тестов второй группы патогенности, к которым относится новый коронавирус. К тому же мы платим нашему персоналу повышенную заработную плату.

– Что с коммерческими клиентами, которые приходят сами? Они без направления просто могут сдать тест?

– В наши медицинские офисы пациент может прийти самостоятельно. Заболели родственники,  коллеги, или человек узнал, что был в контакте с инфицированным, такие пациенты предпочитают идти в коммерческие лаборатории, где можно быстро сдать тест и получить результат, а не ждать в очереди к терапевту, получать направление, а потом услышать: ждите в течение недели, к вам приедут…

Очевидные преимущества – скорость, сервис и удобство. Например, прибывшие из-за границы обязаны в течение 72 часов предоставить результат тестирования на COVID-19, выложив документ на портал «Госуслуги». Это очень узкий срок. Такие люди – наши клиенты.



– За 72 часа можно успеть сделать тест? Ведь многие записываются на неделю вперед.

– Мы сейчас изучили потоки, учли процент не дошедших по предварительной записи: записываем иногда на следующий день, уплотняем очереди. При такой длительной записи (в целую неделю) люди либо заболевают и у них появляются симптомы, либо они находят другие места, где сдать тест, либо у них отпадает необходимость и получается, что место просто пустует.

Бывает такое, что люди записываются плотно на неделю вперед. Подходит время, а у нас и половина пациентов не приходит. Примерно 50% действительно не доходит, несмотря на то, что мы заранее обзваниваем людей. При этом чаще всего пациенты не берут трубки, а мы не имеем права их вычеркнуть по этой причине. И они, как мертвые души, остаются в очереди.

Я внес ряд коррективов в эту систему. Теперь каждый день всех желающих вписывают на освободившееся время — это работает. Мы увеличили нашу пропускную способность. Конечно, когда ты уже знаешь большую временную статистику и знаешь процент недошедших, это легче прогнозировать.

В день у нас записано 400 человек – приходит регулярно 350. Еще 50 человек, позвонивших нам, записываем на следующий день. Стараемся максимально все наше время заполнить пациентами.

– Вторая волна сказалась на загруженности?

– Конечно! Вторая волна, потребность рынка, потребление населения – они в разы выше, чем мы можем обеспечить и предоставить. У нас же до сих пор существует запись наперед и очередь. Другие лаборатории, насколько мне известно, организовывали прием в порядке живой очереди. Это не наш путь, потому что мы показываем людям качественный сервис, мы расписываем по времени с шагом в 10-15 минут для того, чтобы человек пришел к назначенному времени, сдал анализ и при этом минимизировал количество контактов.

На мой взгляд, сейчас волна стабилизировалась, и мы наблюдаем снижение длительности ожидания.

– Сколько времени занимает само тестирование? 

– Минимально возможный срок исполнения не более суток, но у нас есть еще процедуры приемки материала, хранения, определенные очередности выпуска в работу. Анализ ПЦР подразумевает очень много этапов: сначала биоматериал раскапывается, потом он выделяется, для того чтобы РНК вируса там размножилась многократно. Потом он ставится в прибор, где идет стадия детекции. Прибор на специальном графике рисует кривые, по которым опытный врач смены, который выпускает эти результаты как положительные или отрицательные, видит по этой кривой, сколько, если говорить просто, там сигналов присутствия коронавируса. Процедура этой ПЦР-реакции занимает несколько часов, но за счет разной пробоподготовки, выдачи результатов, валидации, контрольных функций, срок готовности устанавливается с запасом, учитывая большую нагрузку и большие наплывы биоматериала в одной точке и в одно время. Мы декларируем срок до трех рабочих дней, но наши пациенты иногда получают результаты быстрее: за сутки или двое.


На фото: закрытый ковидный бокс, где проводится работа с биоматериалом 

– Министр здравоохранения области Константин Хальзов говорил о том, что в ближайшее время будут применяться экспресс-системы. Вы их уже используете?

– Компания «Инвитро» не планирует использовать никакие экспресс-системы. Насколько я знаю, мы ознакомились с экспресс-системами на антитела к коронавирусу (IgG и IgM). Они показывают достаточную точность, но, поверьте, что экспертная приборная клиническая лабораторная диагностика всегда точнее любых экспресс-систем. Ни одна экспресс-система не дает, конечно, точности и референсности.

Новосибирская лаборатория «Инвитро» уже получила право не перепроверять результаты исследований на COVID-19 и статус референсной лаборатории. Раньше все сомнительные и положительные пробы в обязательном порядке отправлялись на перепроверку в лабораторию Роспотребнадзора. Затем контролирующие органы признали, что уровень нашей экспертности достаточный для того, чтобы далее осуществлять только выборочные проверки по запросу.

– Что точнее: анализ крови или мазка?

– Это совершенно разные тесты, которые говорят совершенно о разном. Чтобы выявить возбудителя, сам вирус и его РНК – достаточно мазка со слизистой носа и ротоглотки. Положительный результат будет говорить о том, что человек является носителем вируса на данный момент, и что он потенциально опасен и заразен.

По крови тест делают на антитела IgG и IgM (Ig – иммуноглобулин). Это иммунный ответ организма на столкновение с вирусом. IgM, как правило, соответствует тому, что человек находится в стадии острого заболевания или он выздоравливает, а IgG говорит больше о том, что человек уже поправляется и не заразен, и у него выработался иммунитет к коронавирусу.



Если говорить о таком важном показателе как чувствительность, то она достигает 99% во всех тестах.

– Все равно ведь бывают случаи, когда анализ по каким-то причинам не точный?

– Такое бывает, но здесь другая ситуация. Были слухи о том, что тесты всегда неверные в 40% случаев — это не так. Любое лабораторное исследование включает в себя три этапа. 

Первый – преаналитический, который касается качества расходных материалов, того, какую среду заливают в эппендорф или пробирку. Сюда же относится техника взятия: откуда взяли, насколько глубоко взяли, был ли вирус в этот момент в носоглотке или он спустился в бронхи и легкие. Это все преаналитический этап до исследования с помощью приборов.

Второй – аналитический этап, где происходит полимеразная цепная реакция. Этот метод очень точный, даже один из самых точных, который способен распознавать вирусы, бактерии, инфекции, будь то гепатит, коронавирус, клещевой энцефалит. Здесь ошибок практически не может быть.

Третий – постаналитический этап, где происходит выдача результатов. Здесь может сыграть человеческий фактор. Кто-то что-то перепутал и выдал неверный результат. У нас используют штрих-коды и ошибок быть не может. Но есть лаборатории, в которых фамилии на пробирках пишут вручную, там может возникнуть путаница. У нас штрих-код считался, анализ выполнился, и по этому же штрих-коду результат приходит в личный кабинет и на почту пациента. Человеческий фактор на этом этапе в лаборатории Инвитро исключен.

Ложные пробы бывают при нарушении преаналитического или постаналитического этапа. Ошибки могут возникать из-за нарушения правил хранения и транспортировки. Например, при перегреве пробы или превышении сроков допустимого хранения. Сам аналитический этап не ошибается. Это все частные случаи и здесь большое значение имеет человеческий фактор.



– Положительных результатов много?

– По сравнению с первой волной, выявляется очень много. В настоящий момент, из пришедших сдать тест около 35% получают положительный результат. Это именно те пациенты, которые приходят на коммерческой основе. Я не беру статистику по исследованиям, которые мы проводим для государственных поликлиник. Есть заказы на выездное тестирование –  это крупные компании, которые проводят тестирование для своих сотрудников: банки, нефтяные предприятия и другие — их тоже не учитываем в этой статистике. Речь идет именно о тех, кто сам приходит в медицинский офис.

Я считаю нужным озвучить эту цифру не для того, чтобы создать панические настроения, а для того, чтобы люди знали эту информацию и были предупреждены. Часто слышу лозунги о том, что эпидемия надуманна, «я не болею», «мое окружение не болеет». Нет. Вирус везде. Каждый третий пациент, который к нам приходит – положительный.

Сразу могу уточнить, что нельзя утверждать, что 35% населения болеет коронавирусом, потому что выборка не валидная. Люди приходят к нам сдавать тесты не просто так. Они скорее всего знают, что могли быть в контакте с заболевшим, либо есть заболевшие в кругу знакомых и родных. То есть они идут, заранее подозревая у себя это состояние, чувствуют симптомы.

– А если взять вопрос о мерах безопасности для работников? Они ведь могут контактировать с больными.

– Персоналу выдаются специальные защитные костюмы, соответствующие второй группе патогенности. Это именно сертифицированные медицинские костюмы, они применяются во всем мире и в лучших клиниках. Не приспособленные малярные костюмы или химическая защита, а именно противовирусные костюмы: качественные, профессиональные и дорогие, особенно сейчас.

Кроме того, сейчас специалисты работают в респираторах, очках либо в полнолицевых экранах. На руках двойные перчатки. Обязательно с капюшонами. Полная амуниция ковидных госпиталей.



– А среди работников были заболевания? Они с работой как-то связаны?

– У нас есть персонал, который в данный момент находится на больничном. У некоторых подтвержденный диагноз – ковид. Всех на две недели отстраняем от работы и берем двукратный ПЦР-анализ на отсутствие заболевания. Как показывает эпидрасследование, основной путь заражения – бытовой. Все заболевания приходят из быта, из повседневной жизни. У нас соблюдаются все правила и заразиться на работе невозможно.