Закончились новогодние каникулы, жизнь возвращается в своё русло, Президент и Верховный Главнокомандующий провел совещание по экономическим вопросам. Известный экономист Михаил Хазин сформулировал несколько тезисов о том, почему Россия могла бы сделать гораздо больше, но этого не происходит.
 
Прежде всего, нужно отметить, что обвала экономики в 2022 году не было, несмотря на санкции и скачки валютного курса. То, что не было паники на денежном рынке заслуга одного человека, который на тот момент работал в Центробанке, но уже там не работает. Я бы назвал его имя (люди, внимательные к таким деталям, разумеется, его и так знают), но он лично меня попросил этого не делать. Так что промолчу. Но отмечу, что его формальное руководство к его работе отношения не имело и в процесс (слава Богу!) не вмешивалось.
 
Если говорить об отсутствии обвала, то хвалить нужно Мишустина и ряд его подчинённых, которые тут совершали откровенные чудеса. Но! Есть вещи, которые они сделать не смогли, по очень серьёзной причине — это было за пределами их возможностей. Они сумели спасти страну от экономического обвала, но не смогли перевести её в состояние устойчивого роста. Даже вытащить из вялого спада, который продолжается уже больше 10 лет (с IV квартала 2012 года, прерываясь на два обвала, один из которых, в 2015 году, был целенаправленно устроен руководством Центробанка), не удалось.
 
Причина этого в том, что ресурс возможности Мишустина ограничен бюджетом и разного рода законодательством. Мишустин пытается увеличить инвестиционный потенциал экономики, Минфин (через разного рода «бюджетные правила»), Центробанк (через кредитно-денежную политику) и региональные коррупционеры (можно напомнить недавние скандалы по манипуляциям с концессионными соглашениями в Новосибирске и Забайкальском крае) активно пытаются ему мешать. Соответственно, системная работа по повышению инвестиционного потенциала существенно ограничена.
 

У нас либо упадёт импорт (многие мои знакомые барышни плачут, поскольку лишились, причём полностью лишились, привычного им ассортимента косметики; даже не обязательно дорогой, просто резко сократился ассортимент и упало качество), либо мы его восстановим, просто за более высокую стоимость. Импортозамещение крайне ограничено, поскольку для него нужны инвестиции в основные средства (те, кто жил при СССР помнит такое выражение: товары «группы А», производство средств производства). А они есть только для отдельных производств, без которых просто жить нельзя. А вот всё остальное — отсутствует. 
 
Кстати, про барышень я сказал не просто так. Как они говорят, например, у нас появились очень хорошие дизайнеры — но хороших тканей нет вообще. Теоретически, мы бы их могли делать, но соответствующие комбинаты были в 90-е ликвидированы. Их могли бы восстанавливать частники — но инвестиционных рублей в стране нет, спасибо ЦБ. А брать дорогие кредиты на долгосрочные инвестиции — дураков нет. Барышни плачут.
 
Это же относится к многочисленному ширпотребу, от инструментов до гвоздей. Ладно, на станки даст деньги Мишустин, а кто даст денег на всякую мелочевку? Её можно и нужно производить — но условий для этого нет. А ведь если сейчас кинуть в экономику инвестиционные (дешёвые) деньги, нас может ждать такой экономический бум … Правительство пытается дотировать ставки, но возможности бюджета ограничены.
 
К слову, Путин очень много места уделил социальным вопросам. Правительство тут работает очень активно, но, на фоне падения уровня жизни, этого всё равно не хватит. Стране нужен устойчивый экономический рост, а это пока, в условиях саботажа денежных властей, не получается …