В редакции с начала года произошли такие перемены, что было очевидно: оставаться нет возможности.
Выходило так, что Савва Морозов был нужен всем, но только из-за его денег. Он платил: театрам, любимой женщине, большевикам… Но в конце концов застрелился (или был застрелен).
Ирина Леонидовна назвала статью «Богатые тоже плачут». Был такой сериал. Но и в ее судьбу проникали события, словно из кошмарного сериала. «С купцами ему было скучно, да и они не питали к нему теплых чувств». Бедный Савва.
Заявление об уходе – такое простое по форме и такое непростое по содержанию она успеет составить прежде, чем уедет в Новосибирск судить спектакли.
«Театральный обозреватель газеты «Культура», - готовили в Новосибирске таблички для председателя жюри. Когда в своем белом пиджаке она появится на публике, кто заметит, что на лице ее отчетлив след печали?
«Ново-Сибирский транзит». Театральный фестиваль-конкурс Сибири, Урала и Дальнего Востока. Два десятка спектаклей за десять дней. Чтобы посмотреть все – надо быть председателем жюри?
Надо быть ненормальным фанатом?.. Не знаю, был ли такой фанат, который сумел попасть на все представления. И читать его мысли нет ни малейшего желания. Такой субъект при всем уважении, меня не интересует.
Мысли руководителя фестиваля Александра Кулябина (директора театра «Красный факел») тоже не слишком занимают. Он-то прекрасно понимает, что делает. Движение его мысли неуклонно и поступательно. Конечно, честь и хвала ему – устроителю мероприятия. Ярмарки, на которую съехались купцы, лотошники, производители, но если вы считаете такие титулы не подходящими, то замечу только, что не в оскорбительном смысле, а в традиционном для города с главной торговой площадью я их употребила. Именно торговую площадь в историческом прошлом попрал собою театр в Новосибирске. Но этот-то «главный» театр в «Транзите» не участвует: опера и балет идут несколько по другому ведомству. Да и зал у них такой, что двумя аншлагами покрывает, как бык овцу, всю зрительскую массу фестиваля: залов «Красного факела», «Глобуса», «Старого дома» и Алтайского краевого имени Шукшина.
Но гигантские габариты НГАТОиБ остались в стороне и даже, не побоюсь сказать – на периферии интереса. Пресса, критика, публика – все было сосредоточено на «Красном факеле». Чтобы отличить «своих», была униформа – т.к. играли в аэропорт, то актрис нарядили стюардессами. А строгий порядок следования действия был в стиле дисциплины неба, поэтому не обижал гостей.
«Что-то мы много навыбирали. Но как иначе три региона показать? Нет, все нормально!» - такие мысли наверное приходили в голову не только пермскому театральному критику Татьяне Тихоновец. Она, как член экспертного совета и жюри задумывалась еще на стадии отбора, кто может стать победителем конкурса, а может и знала наверняка, но не допускала это знание на поверхность.
Грядущие победители бродили среди номинантов, переглядывались, становились героями новостных сюжетов, фотографировались на фоне архитектуры, катались в метро, селились в номера, ходили с тарелками вдоль «шведского стола»… Им не было покоя. Программа была насыщена не тем, так другим. И вечером – глубоко презираемые Николаем Колядой – драматургом и режиссером из Екатеринбурга – разухабисто вспенивались капустники.
Попытка прочесть мысли… например, актера из Кемерова Михаила Быкова… «Молчанов и Безъязыков – это сила! «Убийца» наш непременно победит!», - согласитесь, вряд ли? Вряд ли кемеровчане ехали получать приз. Так, робкая рекогносцировка.
Дмитрий Егоров – питерский режиссер и драматург, неутомимый в попытках «воспламенить Сибирь», включить ее в территорию живого современного театра. С каким чувством он мог бы отправиться в Барнаул на отсмотр первого фестивального спектакля 19 мая? Автобус отвез 40 зрителей, они ехали на «Мамашу Кураж», отмеченную спецпризом «Золотой маски». Это было что-то вроде увертюры.
Что он мог думать о Барнауле, где в маленьком театре пытался делать большие дела? «Это сродни возвращению к бывшей любимой женщине, с которой ты родил троих детей, а они все умерли»… Но Егоров плодовит. Где только по Сибири не поставил он своих «детей». Вот и в «Красном факеле» есть его «Город Глупов». Кстати, лауреат.
Квоты на лавры, казалось бы, не предусмотрены… Но какой смысл Александру Прокопьевичу Кулябину затевать столь многотрудное мероприятие, если в результате его театр так и не получит приза? «Маска», «Масочка», кис-кис-кис… Иди сюда! Ну дайте же, наконец, хоть одну!...», - не так, конечно, рассуждал он. Подобно Мэрил Стрип на премию «Оскар» номинируясь и номинируясь на «Золотую маску»… Домашний «Оскар» глупо упускать!
Кулябин строил это здание фестиваля, строил проект победы и преуспел. Так могли бы поступить и другие. «Пусть учатся!», - мог бы подумать любой из оргкомитета. Может, и думал кто, например, замминистра культуры Новосибирской области Игорь Решетников.
«От спектаклей зритель должен получать эстетическое наслаждение, надо, чтобы ему было комфортно и удобно сидеть. Я как зритель жду хороших, полноценных спектаклей, хочется классики, которая ставится все реже. А сибиряки тяготеют к этому»,- его мысли вслух вполне соответствуют принятому решению жюри, в составе которого он поработал.
Вот странно. Салтыков-Щедрин со своим «Глуповым» - классика? Где-то вроде бы да. И Решетников это поддерживает. Но сатира. Сатира не острая, надо признать. Каких бы намеков туда не «навтыкали», не острая. Размазанная, как манная каша по большой тарелке. И так же удобно поедаемая. У меня вызывает легкую степень досады, что сбылось мое желание. Несколько лет назад говоря с театром «Красный факел», я попеняла ему, что нет у него спектакля-визитки, вроде «Чайки» МХАТа. И вот визитка у них появилась. Большая капустная «История города Глупова» в досадной постановке прекрасного парня Егорова. Для меня досадной.
Детям спектакль нравится, они смотрят его, как кино. Там много костюмов, фокусов, пластики (хотя это слово слишком нежно, чтобы описывать грубые броски тел), там почти вертикальна мизансцена, о чем давно мечтают театры, чтобы как-то уйти от «общего плана», разнообразить его. Но актерам там приходится не играть, а паясничать. Плоские образы не позволяют полюбить в дураках и злодеях героев сложной конструкции. Сложной конструкции образа там нет. Но спектакль признан жюри лучшим. Я поздравляю всех с этим выбором! Вообще, жюри, похоже, руководствовалось принципом баланса, соблюдения некоего равновесия. И, надо признать, с точки зрения канатоходцев, у них это прохождение над бездной прошло блистательно. Профессионально.