«Бабушка-мама» против органов опеки

15 октября состоялось очередное заседание суда по иску жительницы села Морозово Искитимского района. 14 августа по постановлению главы администрации Искитимского района Олега Лагоды представители органов опеки и попечительства забрали у Елены Борисевич двух внучек, которых она воспитывала после смерти дочери: семилетнюю Фатиму и четырехлетнюю Ульяну.

Детей забрали, потому что, в доме «мебель неопрятного вида, постель не заправлена, грязно, а запас продуктов ограничен». Елена Викторовна несвоевременно подавала отчеты о расходовании выделяемых на опекаемых средств. А кроме того, «нарушила права детей на бесплатное медицинское обслуживание, пройдя с ними обследование в платной клинике Бердска». Девочек поместили в Центр социальной помощи семье и детям «Юнона» в Бердске.

Бабушка воспитывала детей четыре года, после того, как ее дочь умерла, рожая Ульяну. Девочка родилась недоношенной, она весила всего 960 граммов. Отец девочек скрылся сразу после похорон. Бабушка выходила ребенка, заботилась и о старшей девочке – Фатиме. Обе девочки зовут бабушку «мамой».

В качестве свидетеля на одном из заседаний суда выступил руководитель новосибирского отделения общественного движения «Народный собор» Юрий Задоя, которого эта ситуация задела за живое.
- Мне позвонил мой товарищ Иван Квасницкий, который является куратором клуба многодетных православных семей Бердска, и рассказал о том, что случилось. Меня тронуло, что бабушка взяла детей, после смерти ее дочери, - пояснил Юрий Задоя корреспонденту Сибкрай.ru. - Поэтому мы поехали к ним домой. Детей к тому времени уже забрали. Я увидел обычный деревенский дом, не скажу, чтобы в ужасном состоянии, огород. Елена Викторовна была очень расстроена, со слезами на глазах показывала нам фотографии внучек, учебники, которые она купила для Фатимы, которая 1 сентября должна была пойти в первый класс. На мой взгляд, эта еще полная сил, пятидесяти трехлетняя женщина вполне может управляться с двумя детьми. Потом я ездил в бердский приют, видел, как бабушка общается с внучками. Девочки считают ее мамой, видно, как они ее любят, спрашивают «когда мы поедем домой». Об этом я рассказал и в судебном заседании.

Ситуацию взяли на контроль в региональном министерстве социального развития.
- То, что опекун не сдавала вовремя отчеты о расходовании финансовых средств – это не причина для того, чтобы ломать судьбы девочек, - говорит министр социального развития области Сергей Пыхтин. – Я трижды разговаривал с главой района, убеждал, что он принял неправильное решение, что нужно разобраться.

Однако по закону отменить постановление Олега Лагоды может только он сам. А глава Искитимского района, похоже, делать этого не собирается. И, похоже у Лагоды, постоянно собирающегося в последнее время сменить место работы, других забот в районе больше нет.
- 30 августа Ивану Квасницкому позвонили из органов опеки и попросили: «Иван, вы не могли бы сделать ремонт в доме у Елены Борисевич?» Иван воспринял это как желание к 1 сентября вернуть девочек домой. Люди собрали деньги, настоятель Преображенского собора отец Василий дал им автомобиль для перевозки стройматериалов, поехали и сделали в доме косметический ремонт. А детишек никто не привез.
Тогда Елена Викторовна подала иск в суд.

Однако, на заседаниях суда, состоявшихся 12 и 15 октября, представители органов опеки продолжали настаивать на том, что бабушка ненадлежащим образом содержала и воспитывала девочек.

По информации портала «Весь Искитим», в конце судебного заседания начальник правового отдела Минсоцразвития НСО Елена Бабушкина, приглашенная в качестве третьей стороны процесса, выступила с ходатайством о привлечении Олега Лагоды, главы Искитимского района, свидетелем по делу. Ведь именно глава района, являющийся руководителем органов опеки, подписал постановление об отстранении Елены Борисевич от исполнения обязанностей опекуна. Елена Бабушкина также попросила учесть показания Юрия Задоя – свидетеля, заслушанного на прошлом заседании, который сообщил, что в устной беседе с ним Олег Лагода говорил о возможности возвращения детей в семью.
Судья Людмила Мишкова не отказала в удовлетворении ходатайства, но предложила вернуться к нему позднее — в том случае, если представленные в суде документы и факты потребуют дополнительных пояснений.
Следующее заседание по делу Елены Борисевич назначено на 12 ноября.

- Бабушка действительно не совсем ответственно отнеслась к своим обязанностям, - прокомментировала ситуацию депутат Госдумы РФ Ирина Мануйлова. - Это касается и медицинского осмотра, который надо было пройти. Потому что, когда девочки попали в бердский приют, выяснилось, что у них есть проблемы со здоровьем, а медицинской помощи им вовремя не оказали. Второй момент – это непредставление отчетов по поводу расходования денежных средств. В отношении опекунов это правило действует очень жестко. Но здесь есть один нюанс. Мы все готовы помогать, но почему-то постфактум. А в течение года эту функцию на себя никто не взял. Надо было просто садиться рядом с бабушкой и помогать ей составлять отчеты. И еще одна серьезная причина того, что девочек забрали из семьи: с ними в одном доме проживает их дядя, медицинский диагноз которого я не могу озвучить. Но поверьте, пока он живет в этом доме, возвращение девочек в семью остается под большим вопросом.

Делать из детей стукачей?

Кстати, недавно похожий случай произошел в Финляндии. Сотрудники социальной службы этой страны забрали четырех детей у россиянки Анастасии Завгородней, живущей в финском городе Вантаа, по подозрению в насилии над ними.

«Детей изъяли из-за того, что шестилетняя дочка Вероника сказала в школе, что папа хлопнул ее по попе», - сообщил РИА Новости финский правозащитник Йохан Бекман.

По его словам, учительница Вероники заявила социальной службе о якобы имевшем место избиении детей.
Сначала финская полиция забрала Веронику и двухлетних двойняшек, а затем у россиянки забрали новорожденную дочь, которой исполнилась всего неделя. Всех детей поместили в соцприют.

Подобные ситуации с детьми часто возникают в Финляндии после вступления в действие в середине 2008 года нового закона, руководствуясь которым, ребенка сначала изымают из семьи, а потом разбираются с ситуацией.
Сейчас в 60 странах уже работают очень жесткие суды, занимающиеся нравами в семье. Считается, что государство лучше знает, что нужно детям. При этом ребенка после любого сигнала любого доброжелателя забирают из семьи, а уже потом разбираются, чем провинились родители.

В настоящее время в России также готовится к принятию закон, при подготовке которого учитывается опыт других стран – Великобритании, Италии, и все той же Финляндии.

В пояснительной записке к законопроекту о социальном патронате говорится: «Основная идея изменений заключается в совершенствовании механизмов обеспечения права ребенка жить и воспитываться в семье и предотвращении утраты родительского попечения детьми, проживающими в семьях, находящихся в социально опасном положении.

Отличие социального патроната от деятельности, которую ведут в настоящее время учреждения органов социальной защиты населения, состоит в том, что не ребенок «механически» перемещается в учреждение, в которое он помещается под надзор. Напротив, специалисты, в помощи которых нуждается ребенок и (или) его родители, получают право и проводить реабилитационную работу с проблемной семьей с целью изменения ситуации и предотвращения изъятия из нее ребенка. При этом социальный патронат будет осуществляться на этапе, когда сотрудничество с ребенком и его родителями еще является возможным и эффективным без разрыва семейных отношений».

Этот законопроект вызывает резкое отторжение у части населения. За два последних года в Новосибирске прошло уже несколько пикетов «против ювенальной юстиции». Однако когда корреспондент Сибкрай.ru попыталась разобраться, что именно не устраивает новосибирских общественников, выяснилось нечто странное. Защитник прав родителей и детей, и непременный участник митингов Василий Бубнов в ответ на вопрос, что его не устраивает в законопроекте, сообщил, что в принципе не знаком с документом.
- А против чего вы тогда протестовали?
- Ну, меня просто православные друзья позвали, я им доверяю, - бесхитростно сообщил гражданский активист.

Еще один противник реформы Юрий Задоя, судя по содержанию ответа, также не читал законопроект:
- Суть этой реформы – создание системы, которая на законных основаниях позволит отбирать детей у родителей по абсолютно формальным причинам. Она позволяет делать из детей стукачей, а это нарушает заповедь Божью «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли». Кроме того, поскольку ювенальная юстиция фактически дает возможность подросткам не нести ответственность за свои поступки, это может спровоцировать появление молодежных банд. Но больше всего меня возмущает, что государство, с одной стороны, упрощает систему изъятия детей, а с другой – палец о палец не пошевелит, чтобы прекратить растление подростков через секс-шопы на наших улицах, через порно в интернете, похабщину на телевидении, которые вырастая, сами становятся родителями.

Социальный патронат: зло или благо?

А вот у специалистов совсем другое мнение по поводу готовящейся реформы.
- То, что в Государственной Думе на сегодняшний день рассматривается проект закона о социальном патронате – уже событие, - говорит директор Центра социального обслуживания населения Ленинского района, депутат горсовета Николай Тямин. – У нас должно быть право вмешиваться в ситуацию, когда в семье возникает угроза насилия над детьми. Я не сторонник того, чтобы изымать детей из семьи. Но у нас в учреждении есть служба, которая как раз занимается патронатом семей из группы риска. Приведу пример: семья, в которой родители пьют, дети двух, шести и восьми лет находятся без присмотра, бабушка одна не справляется. Сейчас мы вмешались, папу отправили на кодировку, маму – на медицинскую комиссию, чтобы она смогла устроиться на работу. За этой семьей закреплен специалист, который помогает выйти из трудной жизненной ситуации. И даже если мы поможем двум из десяти семей – это уже успех. А общественность говорит -«нарушение прав человека». Это общие фразы, которые убедительно звучат до тех пор, пока человек не столкнется с конкретной ситуацией. Но надо работать с семьей. Нам не нужно больше детских домов и брошенных детей.

На вопрос корреспондента Сибкрай.ru, не получится ли, что после принятия законопроекта у нас возникнет ситуация, схожая с финской, Николай Андреевич пожимает плечами. «Закон исполняют люди на местах, которые могут ошибаться. Я не исключаю, что такие случаи будут. Но не в массовом порядке. Смотрите, вот у нас прошла реформа в милиции. А взятки как брали, так и берут, и по людям продолжают стрелять. Но это же не значит, что нам не надо никаких законов принимать! Так что, будут спорные ситуации. Дети, особенно из детских домов, достаточно хитрые. Я знаю случаи, когда учитель строгий, а дети на него пишут жалобы, что он их бьет. И все накидываются на бедного учителя, который ни в чем не виноват. Мы сейчас работаем по следующему принципу: заключаем договор с семьей, которую будем патронировать. И четко прописываем, до какого предела мы вмешиваемся, а что личное дело семьи. Решение можно найти в любой ситуации».

Ирина Мануйлова убеждена, что если бы закон о социальном патронате уже действовал, ситуации, в которой оказались Елена Борисевич и ее внучки, можно было бы избежать.

- На мой взгляд, одной из причин произошедшего с Еленой Борисевич стало как раз отсутствие института социального патроната, - говорит Ирина Викторовна. - Семья нуждалась в помощи, а оказать ее было некому. А если бы такая система уже действовала, то и проблемы с документами, и с медицинским обследованием были бы решены.

По мнению депутата, законопроект будет принят во втором чтении до конца осенней сессии.
- Сейчас рабочая группа устраняет недостатки, которые мы выявляли на комитете. Чтобы не получилось так: в холодильнике нет некоторых продуктов – ребенка изымают из семьи. Затем, поскольку мы говорим о добровольности принятия решения, нужно определить, в каких формах будет подаваться заявление на социальный патронат, кто может его подавать – один родитель, или обязательно оба. Изначально в законопроекте было сказано, что социальный патронат устанавливается на основании письменного обращения самого несовершеннолетнего в возрасте от 10 лет. На самом деле, это недопустимо. Это еще не тот возраст, когда ребенок может самостоятельно принимать такое решение. Нужно установить минимальный возраст 14 лет. Кроме того, необходимо жестко отделить социальный патронат от института лишения родительских прав. Потому что, главная задача социального патроната – принять все возможные и, я бы сказала даже, невозможные меры для того, чтобы ребенок остался в семье.

Впрочем, ни Елену Борисевич, ни ее маленьких внучек, не волнует, когда будет принят закон о социальном патронате. Они ждут решения суда.